Пи Элл проклинал собственную глупость. Если он немедленно не выберется отсюда, то окажется в ловушке. Он бросился к темному входу, но понял, что уже поздно. Скребок показался из-за угла и мчался с огромной скоростью. Хорнер Диз исчез вместе с веревкой. Пи Элл слился со стеной и бесшумно заскользил вперед. Ему нужно было добраться до входа и выскочить, прежде чем Скребок дернет защелку. Если это не удастся, он останется в логове чудовища, а тогда даже Стихл не спасет его.

Скребок приблизился к отверстию, железные когти царапали каменные стены. Пи Элл извлек из ножен кинжал и пригнулся. Действовать надо быстро. Странное спокойствие овладело им — привычное ощущение в момент перед убийством. Пи Элл следил за тем, как чудовище заполнило проем и стало протискиваться внутрь.

Тогда он выпрямился и бросился бежать. Скребок немедленно учуял его; нюх у паука был еще острее, чем у Пи Элла. Щупальца вытянулись и схватили жертву в дюйме от двери. Взметнулся клинок, отделяя конечность от тела, и убийца снова оказался на свободе. Скребок заурчал и развернулся. Пи Элл бросился бежать, но всюду вокруг него извивались жадные щупальца.

Вдруг из темноты за спиной наступающего паука вылетел крюк, зацепив задние лапы чудовища. Веревка, привязанная к крюку, натянулась, и паука отдернуло назад. Он забил лапами, когти застряли в камне. На мгновение он отвлекся, и этого оказалось достаточно. За долю секунды Пи Элл пронесся мимо Скребка, выскочил на улицу и оказался вне пределов досягаемости. Хорнер Диз присоединился к нему, бежал он быстро, по-медвежьи переваливаясь на ходу. Позади они услышали какой-то шум — Скребок бросился в погоню.

— Сюда! — закричал Диз, увлекая Пи Элла в открытый дверной проем.

Они вбежали на последний этаж и по наклонной галерее перебрались в соседнее здание. Паук громыхал следом, сокрушая все на своем пути. Беглецы промчались вниз по лестнице и снова выскочили на улицу. Звук погони становился все глуше. Они замедлили шаг, повернули за угол, с опаской огляделись, затем прошли несколько кварталов на юг, где несколько небольших строений создавали непроходимый лабиринт, и спрятались в одном из них. Оказавшись в безопасности, они, тяжело дыша, уселись на пол.

— Я думал, ты сбежишь, — сказал Пи Элл, с трудом переводя дыхание.

Диз что-то проворчал и покачал головой:

— Я бы так и поступил, да только вот слово дал. Что будем делать теперь?

Пи Элл не отвечал. Он вдруг явственно ощутил на себе щупальце Скребка. Ощутил, как оно обвилось вокруг него, как начинает сжиматься. Пи Элла охватило такое отвращение, что он едва сдержал крик.

Никогда смерть так близко не подступала к нему. Он обернулся к Хорнеру Дизу, посмотрел на его бородатое грубое лицо, насупленные брови, сверкающие глаза. Голос Пи Элла звенел от ярости.

— Как хочешь, старик, — прошептал он. — Но я вернусь и убью эту тварь.

ГЛАВА 27

— Как это мы возвращаемся? — опешил Морган. Он побледнел от страха. — Кто дал тебе право решать, Уолкер? Отряд ведет Оживляющая, а не ты!

— Морган, — тихо произнесла девушка, взяв горца за руку.

— Нет. Я хочу выяснить, что здесь происходит? Всего на минуту выхожу из комнаты поискать Хорнера и, возвращаясь, застаю вас вместе… — Он задохнулся от ярости. — Я…

— Морган, послушай меня, — продолжила Оживляющая. — Мы должны вернуть Черный эльфийский камень.

Горец сжал кулаки. Он вел себя как мальчишка.

— Но если мы вернемся туда, Оживляющая, нас убьют. Раньше мы не знали, что нам угрожает. Теперь ясно: нам не под силу тягаться с Уль Бэком. Ты же видела его. Он превратился в чудовище, закованное в каменную броню. Как можно сражаться с таким существом? Он проглотит нас живьем, прежде чем мы подберемся к нему!

Горец устало опустился на пол.

— А если он позовет Гринта или Скребка? Подумайте! Или вздумает применить против нас эльфийский камень? Что мы будем делать? Ты что, воспользуешься своей магией? А ты, Уолкер, кто ты такой?

Нападки юноши ничуть не смутили Темного Родича, он пристально смотрел на горца.

— Я тот, кем был всегда, Морган Ли.

— Только без руки! — огрызнулся Морган, но сразу же пожалел об этом. — Прости, я не хотел…

— Ты прав, — тихо сказал Уолкер.

Морган смущенно отвернулся.

— Посмотри на нас, — прошептал он. — Мы дошли до самой границы мира. Карисман мертв, может быть, и Хорнер Диз тоже. Мы еле живы. Мы уже много недель не мылись, если не считать бесконечно поливавших нас дождей. Наша одежда превратилась в лохмотья. Убегая и прячась, я разучился сражаться. Ненавижу этот камень, дождь, туман! Я хочу снова увидеть жизнь, а не умереть здесь. Если мы отправимся к Королю Камня, мы погибнем, Уолкер. Неужели вы этого не понимаете?

— Выслушай меня, Морган, — сказал Уолкер.

Морган недоверчиво посмотрел на него. Оживляющая подвинулась к юноше, обняла за плечи. Он почувствовал, как тепло разлилось по всему телу.

Уолкер Бо плотнее завернулся в плащ.

— Ты прав, мы похожи на нищих и нам нечем запугать Уль Бэка. Но как раз этим и следует воспользоваться. Король Камня не принимает нас всерьез, он нас не боится, считая себя неуязвимым. Может быть, он уже забыл о нас и мы сумеем использовать это против него. Уль Бэк и в самом деле заблуждается, горец. Он изменился. Король Камня уже не тот, кем был рожден. Полагаю, что он превзошел даже Короля Серебряной реки. Но эволюция Уль Бэка шла отнюдь не естественным путем: он использовал Черный эльфийский камень. Король Камня полагает, что, похитив талисман, он может безболезненно пускать его в ход. Он заблуждается, призывая на помощь магию камня. Уль Бэк губит себя. А вот друиды защитить себя сумели.

Морган Ли внимательно смотрел на Уолкера:

— Ты хочешь сказать…

— Не перебивай, Морган, — проговорила Оживляющая, сжимая его руку.

— Только сегодня я понял предназначение Черного эльфийского камня, — продолжал Уолкер. — Когда-то Коглин вручил мне «Историю друидов» и велел прочесть ее. Я узнал, что камень может снять заклятие с Паранора и вернуть замок в мир людей. Оживляющая сказала, что магия Черного эльфийского камня не имеет себе равных. Какое могущество, горец! Я все гадал, неужели это и впрямь возможно? Но тогда почему друиды, обычно такие осмотрительные, не сохранили волшебный талисман? В конце концов, Черный эльфийский камень — единственная магическая сила, способная восстановить их крепость и вернуть им власть. Как они могли потерять камень, позволить другим воспользоваться его силой? Конечно, друиды не допустили бы этого. Но как они могли помешать Королю Камня? Сегодня я получил ответ на этот вопрос. Я видел, как Король призвал Гринта и что потом произошло между отцом и сыном. Вы заметили, когда Уль Бэк взял камень, между ними возникла какая-то связь. Магия послужила неким толчком. Она словно вливает в них жизнь и, вполне вероятно, действует как наркотик — чудовища упиваются ею. В момент высвобождения сила Черного эльфийского камня превзошла их собственную. В ней заключено такое могущество, что Уль Бэк и его отпрыск были не в силах сопротивляться. — Уолкер помолчал.

Тени окутывали собеседников, точно заговорщиков.

— Знаете, что происходит? Черный эльфийский камень сводит на нет любую магию. Об этом сказано в «Истории друидов», об этом упоминал Король Серебряной реки. Талисман рассеивает любую силу. Но он не в состоянии заставить магию просто исчезнуть, он преобразует ее. С магией что-то происходит. Этого требуют законы природы. Мне кажется, талисман поглощает чужую магическую силу и передает ее тому, кто пользуется камнем. Когда Уль Бэк направляет Черный эльфийский камень на Гринта, он отбирает магию своего сына. Он впитывает яд, который превращает землю и ее обитателей в камень, потому-то он и сам стал таким.

И всякий раз, когда Уль Бэк забирает магию Гринта, он на мгновение сближается с сыном. Чудовища обретают связь. Они испытывают взаимную ненависть, но постоянно нуждаются друг в друге, живут за счет друг друга, и помогает им в этом Черный эльфийский камень. Это — единственные связующие их узы. Уолкер подался вперед.